Алексей Туренко - Крым 2.0 [СИ]
Итоговый баланс потерь обеих сторон был таков. Первая четверка потеряла две машины из четырех. Из поднятых на подмогу истребителей расчеты ЗРК сбили еще одну. Моряки потеряли два фрегата, десантный корабль, четыре ракетных катера и портовый буксир. Сильно повреждены, но остались на плаву еще два фрегата и три ракетных катера. Следует добавить к счету потопленный при входе в базу фрегат и еще один, наскочивший на скалу. А также практически уничтоженный порт и нефтебазу. Сильно пострадали и несколько прилегающих городских кварталов. Всего ВМС Турции потеряли за этот день 7 крупных военных кораблей, 8 вспомогательных и отлично оборудованную военно-морскую базу. Вдобавок, когда пожар унялся, просочившиеся через разбитый периметр мародеры растащили все уцелевшее, довершив разгром.
Командир авиабазы был отстранен от командования в тот же день. Трибуналу понадобилось два дня на разбирательство дела и приговор. На следующий день полковник был повешен.
Но его смерть не могла вернуть, ни людей, ни корабли, ни самолеты. А потери того дня можно было уверено приравнять к проигрышу в локальной войне.
Маленькая война возле Анталии только подстегнула поток беженцев. Еще работающие аэропорты и суда в портах брались штурмом. Толпы спасающихся хлынули из страны, забив все приграничные дороги. Ужаснувшаяся Европа притихла. Взбесившийся турецкий вулкан выбрасывал беженцев и трупы.
Глава 4. Турция, Крым. Осень 201Х
Матвей, просидевший в интернете всю ночь, как и несколько предыдущих, вышел на террасу с красными от недосыпа глазами. Кивнув Бобкову, с мрачным видом он уселся за столик и попросил принести ему кофе. Горничная быстро принесла поднос и поставила его на столик. Выжидательно взглянув на хозяина, спросила, не нужно ли что-нибудь еще и как испуганная мышь юркнула обратно в дом. Прислуга всегда чувствует, в каком настроении хозяин.
Матвей безразлично проводил девчонку взглядом и потянулся к пачке сигарет. Закурив он от души выругался — сегодняшние бдения в интернете, под утро закончились телефонным звонком. Семен вопросительно поднял бровь.
Звонил Димочка. Он был пьян, как «сапожник». Наплевав, что разговор велся по открытой линии, он обрушил на Матвея потоки упреков. Его сумбурный монолог очень напоминал женскую истерику. Матвей предложил ему отложить разговор, до его приезда в Москву и более содержательного разговора с глазу на глаз, после чего отключился.
Говоря по правде, Димочке было о чем рыдать. Разговор обещал быть тяжелым. Все капиталовложения, прямо на глазах превращались ни во что. Кому нужны порты и судостроительные заводы в прифронтовой полосе, в которую превращался Крым. Да, пока в прибрежных водах было тихо, но никто не обольщался, что это продлится долго.
Уже сейчас у турков исчезли все сдерживающие их барьеры, а когда им станет нечего жрать, то они пойдут побираться по соседям с оружием в руках. В иные времена это называлось данью. В памяти уже замаячили знакомые по литературе образы турецких набегов на русские поселения.
Возможно уже сейчас, где то под Синопом, сосредоточенные смуглые ребята закидывали в какую-нибудь рыбацкую лайбу пулеметы, готовясь к отплытию. Матвей поежился, представив себе, что произойдет, когда эта лайба, со своим экипажем и поклажей причалит ближайшей ночью, где-нибудь в окрестностях. Например, к набережной Ялты.
Собственно говоря, что-то подобное турецким событиям он и ожидал, но не думал, что это произойдет так быстро и близко. И тем более в подобных масштабах. Можно было только поразиться идиотизму европейских властей, наложивших такую кучу дерьма прямо у своего порога. Болгария, Греция, Румыния и Италия, не говоря уже о Сирии, Израиле и Южном Кавказе попадали в ряды первых кандидатов на роль будущих жертв. Протяженная, практически неохраняемая береговая линия делала их потенциальной и весьма легкой добычей, по крайней мере, европейцев. Израильтяне и сирийцы, пожалуй, отобьются. И тем и другим не привыкать жить фактически в осаде, под постоянной угрозой войны. Особенно евреям. Грузинам тоже особо напрягаться не стоит. Не то что бы они были хорошие вояки, скорее как все. Абхазия с Осетией здесь не показатель. Им будет проще по двум причинам: во-первых, по большому счету, кроме скота и женских побрякушек там и брать нечего. А во-вторых, зимой снег на перевалах надежно закроет сухопутную границу. А вот перспективы Греции и Болгарии, на взгляд Матвея были очень мрачными. Сотни греческих островков не в силах прикрыть никакая армия. А сухопутную границу с Болгарией могла спасти только сплошная линия укреплений, наподобие пресловутой линии Мажино или какой-нибудь Андрианов вал. Теперь Болгарии потребуется очень много шустрых землекопов, с мрачным юмором подумал Матвей.
Касательно Крыма, выводы Матвея тоже не радовали. Теперь у него не оставалось времени на подготовку Крыма к заварухе, которую он ожидал несколько позднее. Вооруженные силы на сегодня представляли собой полуфабрикат. Сейчас они состояли из двух рот охраны АЭС и находящейся в процессе формирования бригады морской пехоты. Еще были менты. Во всем Крыму, считая подразделение ОМОНа, их наберется пару тысяч. ВМС насчитывали старенький сторожевик и десяток новых патрульных катеров. На аэродроме под Симферополем имелась вертолетная эскадрилья насчитывающая восемь МИ-17 и четыре МИ-24. Программу подготовки населения только начали разворачивать. Штат инструкторов не укомплектован даже наполовину. Первые занятия только начинались. В общем, дело — дрянь.
С точки зрения обороны, ситуация была хуже не придумаешь. Значительная часть крымских населенных пунктов сосредоточена на практически неохраняемом и весьма протяженном побережье. Почти все оно было в пределах досягаемости ночного морского перехода от турецких берегов. Так что его фантазии о турецкой лайбе неизбежно станут реальностью в ближайшее время. И что тут прикажешь делать? Как десятком вертолетов и кораблей и несколькими батальонами необстрелянных солдат прикрыть почти тысячекилометровое побережье?
Тут было о чем подумать.
— Ну что молчишь, крымский воевода? Как отбиваться будем?
Семен молча и сосредоточенно тушил в пепельнице сигарету. Курил он редко. Матвей молча смотрел, как Бобков сперва аккуратно прижал огонек к стеклянному донышку, потом стараясь не нарушить геометрии окурка начал потихоньку утрамбовывать кончик сигареты, добиваясь, что бы он превратился в идеальный белый цилиндр, окаймленный траурным, темно-серым ободком. Закончив процедуру, Бобков осторожно положил его на блюдце и, смотря в сторону моря, спросил:
— Смотря по тому, что ты хочешь получить в итоге. Можно всех свезти в города и засесть там, как при осаде. Можно сходить на поклон к Гордиевскому, чтоб дал людей и технику. Валерий Палыч не откажет… Много чего можно…
Матвей вторично, за это утро поежился, представив обнесенный «колючкой» и крепостными валами Севастополь, вооруженное ополчение, толпы беженцев, плачущих детей и испуганных женщин. Брр…
Вариант второй — пойти на поклон к командующему. Это означало расписаться в собственном бессилии. Поиграли мальчики в политику на полянке, а как запахло жаренным, сразу к мамке, «под крыло».
Нет. Впрягся — тяни. Матвей всегда знал, что руководитель отвечает за всех. Но последние годы, он привык к мысли, что в основном это означает ответственность за благосостояние людей и их будущее. Оказывается, кроме благосостояния, иногда приходится отвечать и за выживание. В буквальном смысле. Не за то, как люди будут жить. А за то, останутся ли они вообще, живы. И кто именно. Нет, он понимал все это и раньше, но это понимание всегда находилось где-то с краю. Понимать это — одно, осознать — иное. В это утро Матвей осознал. И глубоко задумался.
Семен молча ждал. Две войны — хорошая школа жизни. Такой выбор там проходили многие. И он, и остальные. Кто-то неосознанно, почти мгновенно. Кто-то, когда давала шанс ситуация, медленно и обдуманно, как сейчас. Молодые, зеленые сержанты и лейтенанты, опытные полковники и майоры, впервые поставленные лицом к лицу с необходимостью взять на себя ответственность за решение и немедленно ответить за него, зачастую по полной, вплоть до чужой и своей гибели, либо ломались, либо становились теми, кого требовала ситуация.
Матвей закончил размышлять.
— Значит так, Бобков, про осажденный Севастополь — забудь. Наших моряков, с базы, позовем только если с того берега приплывет целый флот.
Раздашь населению оружие. Автоматы, пулеметы, если кто умеет. Поставь отставников комендантами, что бы обучили с какого конца заряжать и куда целиться. Пусть организуют местных в отряды. Организуй быстрое оповещение и группы быстрого реагирования из числа своих. Набирай еще народ, чтоб по весне у нас была полностью обученная бригада. А через неделю, твои вертушки, по сигналу через 20 минут должны быть в любой точке побережья, в полной готовности снести все чужое под корень. Бери любые сейнеры, вооружай, переоборудуй, рыбаков мобилизуй. Организуй патрулирование и досмотр подозрительных судов на самых опасных направлениях. С оружием и техникой я вопрос решу, как только до Москвы доберусь, а пока вскрывай все наши склады и используй их. С администрациями на местах сам все решишь. И налаживай связи и агентуру на том берегу. Махновская вольница там долго не продлится, сами начнут сколачиваться в крупные банды, а мне понадобятся подходы к ним.
![Алексей Туренко - Крым 2.0 [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)